«Неприятель принужден был бежать и от него укрываться»
25 августа 1792 года казачья флотилия под командованием казачьего полковника Саввы Белого достигла берегов Тамани, где первые черноморцы высадились у строящейся здесь по приказу А.В. Суворова Фанагорийской крепости, отсюда и началось заселение кубанских земель, о чем подробнее вы можете почитать в разделе «События» в материале «Прибыли до Тамани о 51 судах благополучно».
Общее руководство морской экспедицией поручили командующему гребной флотилией Черноморского флота и казачьей флотилией капитану бригадирского ранга Павлу Пустошкину.
Павел Васильевич был выдающимся моряком. На флот пришел в 11-летнем возрасте, когда в 1760 году поступил в Морской кадетский корпус. В Русско-турецкой войне 1768-1774гг. командовал флотилией русских кораблей у Еникале. В 1777-м капитан-лейтенант Пустошкин перевозил из Тамани в крымскую крепость Ени-Кале ставшего крымским ханом Шагин-Гирея.
В последней войне с турками командовал арьергардом эскадры адмирала Ушакова в битве при мысе Калиакрия (Калиакра), за что удостоился ордена Св. Георгия III класса.
«Бригадир сей, командуя ариергардною эскадрою и первый спустясь на ближнюю дистанцию к неприятелю и подавая пример прочим, безпрестанно поражал и теснил онаго с такою жестокостию, что на бывших против него неприятельских кораблях тотчас замечены были повреждения, и неприятель принужден был бежать и от него укрываться», — говорилось в Высочайшей грамоте о его награждении.
Затем он командовал Черноморской гребной флотилией. В 1793 году был произведен в контр-адмиралы, командовал эскадрой кораблей на Севастопольском рейде, Николаевским портом, некоторое время занимал должность одесского градоначальника. В войне с Наполеоном он вновь в составе действующего флота. Под командованием адмирала Ушакова участвовал в легендарном штурме крепости на острове Корфу. Был награжден орденом Св. Анны I ст. и произведен в вице-адмиралы. В 1799 году, командуя отдельной эскадрой кораблей, взял штурмом укрепленные города Пезаро и Фано, и Сенигалио в Италии, награжден орденом Иоанна Иерусалимского.
Вице-адмирал Пустошкин служил на Черноморском флоте до 1807 года, когда по состоянию здоровья вынужден был подать в отставку. Также имел награды: ордена Св. Владимира III и IV степени. Умер в Лубнах в 1828 году в возрасте 79 лет.
Доказательство существования легендарного княжества
С именем Павла Пустошкина связан один интересный факт. Будучи командующим гребной флотилии Черноморского флота, бригадир Пустошкин имел самое прямое отношение к знаменитому Тмутараканскому камню.
Как говорилось выше, 25 августа 1792 года черноморские казаки высадились на Тамани, где в то время шло строительство суворовской Фанагорийской крепости, окончательно достроенной в 1794-м. Для ее возведения солдаты использовали камень находящейся рядом турецкой крепости и еще более древних сооружений. И вот случайно был обнаружен мраморный камень с надписью, который солдаты использовали как порог для входа в свою казарму. Находка камня имела огромное историческое значение: он стал настоящим ключом к пониманию истории древнего Тмутараканского княжества.
Надпись на камне, расшифрованная позднее, гласила:
«В лето 6576 (1068) Глеб князь мерил море по леду от Тмутороканя до Корчева 14 000 сажен».
Князь Глеб Святославович — внук киевского князя Ярослава Мудрого — был князем Тмутараканского княжества, существовавшего в Х-XI веках. Это княжество упоминалось в русских летописях и знаменитом «Слове о полку Игореве». Однако точное его местонахождение оставалось неизвестно, некоторые историки даже считали существование княжества вымыслом. Надпись на камне подтверждала существование княжества и его точное местоположение. Четырнадцать тыс. маховых сажен составляли 24 современных километра — это точное расстояние от построенной князем Мстиславом Богородичной церкви в Тмутаракани (современной Тамани) до храма Иоанна Предтечи в Корчеве (современной Керчи), построенной в Х веке.
По одной версии, камень был обнаружен войсковым судьей Антоном Головатым по прибытии на Тамань в 1793 году в овраге, недалеко от бывшей турецкой крепости. По другой — в 1792-м его нашел возле казармы своих солдат командир расквартированного здесь батальона егерей премьер-майор Христофор Карлович Розенберг, который сообщил об этом своему начальству.
Бригадир Пустошкин погрузил найденный камень на борт судна «Панагия Пресвятая» и отправил своему начальнику вице-адмиралу Мордвинову в Николаев. Там камень осмотрел глава канцелярии Донского войска премьер-майор Г. Егоров. Находясь по служебным делам в Петербурге, он сообщил о нем президенту Академии художеств, историку, собирателю рукописей и русских древностей графу А. Мусину-Пушкину. Это он ввел в научный оборот летопись «Слово о полку Игореве», в которой как раз и упоминалось о Тмутараканском княжестве. Граф, в свою очередь, доложил о камне императрице Екатерине II, которая повелела вернуть памятник на Тамань «с устроением приличного вокруг его ограждения, и чтобы снята была его мера, а более всего слова, на нем находящиеся в точной их величине и почерке».
Войсковой судья Антон Головатый повелел поставить камень рядом с сохранившимся до наших дней турецким колодцем, а затем — в построенной им на Тамани первой на Кубани церкви Покрова Пресвятой Богородицы на могиле умершей любимой жены Ульяны, сохранившуюся и поныне. Однако после его смерти в персидском походе в 1797 году этот артефакт остался без хозяина и постепенно приходил в негодность.
Менее чем через 10 лет известному архитектору Николаю Львову, командированному императором Александром I на Кавказ и в Крым «для устрояния и описания разных необходимостей при тамошних теплых водах», посетившему Тамань на пути в Крым, пришлось разыскивать тмутараканский камень «среди других мраморных обломков в поросшей быльем церковной ограде…». Львов перенес камень во двор, где из остатков древних мраморных сооружений воздвиг монумент, символизирующий историю Тамани от греческих до генуэзских времен.
В 1835 году Тмутараканский камень стал экспонатом Керченского музея древностей, а в 1851-и поступил в Императорский Эрмитаж в Санкт-Петербурге, где хранится и поныне. Так Тамань навсегда лишилась одного из своих главных артефактов. Сегодня в этнографическом комплексе «Атамань» установлена лишь его копия, где она открыта для свободного посещения.
